Его слова вырываются наружу, свежие и нетронутые, все те, которые он держал в себе и боялся произнести вслух. Нежные слова, которые принадлежат мне и только мне.

– Я пытаюсь справиться со своими чувствами. Я пытаюсь быть лучше ради тебя. Причины, по которым ты не можешь ездить со мной, веские. Я их понимаю, – его губы касаются моего носа, оставляя легкий поцелуй. – Но я чертовски ненавижу быть вдали от тебя.

Он опускает голову, зарываясь лицом в изгиб моей шеи. Я чувствую его горячее дыхание на своей коже, когда он вдыхает мой запах, меня. Мои руки обвиваются вокруг его шеи, в то время как его ладони обводят изгибы моей талии.

Запрокинув голову, я открываю ему больший доступ, чувствуя, как его нос трется о мою кожу. Его губы скользят по изгибу моего горла, низкий стон срывается с моих собственных губ, когда его язык медленно прокладывает дорожку вверх по моей шее.

Внизу моего живота медленно разгорается жар, смешанный с тоской и вожделением. Неделя без него была тяжелой. Я, черт возьми, просто не могу представить целой жизни без него.

Когда он прижимается своими бедрами к моим, давление и трение его члена о мои трусики превращают меня в пламя. Дикое существо, которое отчаянно хочет его, чтобы я могла заполучить любым способом.

– Если бы ты дал мне секунду, я бы сказала, что еду с тобой. Мне просто нужно было предупредить.

Мои пальцы крепче сжимаются вокруг его шеи, притягивая его ближе, а бедра приподнимаются навстречу его движениям. По моему телу словно пробегает электрический ток, все мое существо гудит в унисон с ним.

Время без Тэтчера причиняет физическую боль. Это боль, которая не проходит, пока он не возвращается.

– Я скучал по тебе. Я ненавижу скучать по тебе, и я набросился на тебя вместо того, чтобы сказать тебе об этом. Прости, что причинил тебе боль, – его длинные пальцы хватаются за резинку моих трусиков, и я приподнимаюсь, опираясь на его шею, чтобы он мог медленно стянуть их с моих дрожащих ног.

У нас была вечность, чтобы делать это. Наши души были связаны с самого начала. После смерти мы бы танцевали. В реинкарнации мы бы нашли дорогу обратно друг к другу.

– Так вот почему ты вернулся на три дня раньше? – я игриво прикусываю зубами его шею, в то время как мои руки расстегивают его ремень и молнию. – Чтобы сказать, что ты скучал по мне?

Тэтчер отстраняется, кладет ладонь мне на щеку и наклоняет голову. В его глазах счастье, такое яркое и всепоглощающее, что это почти убивает меня. Счастье, которое я помогла ему приобрести.

– Да, – твердо произносит он, и на губах появляется ухмылка.

Я усмехаюсь, качая головой, отчего несколько темных локонов падают мне на лицо.

Этот гребаный парень.

– Ты потерял деньги?

– Я мог бы потерять их все, Милый Фантом.

Из моего горла вырывается стон, когда он прижимает свой член к моему входу, толкаясь один раз, прежде чем погрузиться в меня полностью. Мои ногти впиваются в вены на его предплечьях, и словно молнии пробегают на его бледной коже. Моя собственная кровь смешивается с его кровью в этих выступающих венах.

– И мне было бы все равно, пока у меня есть это, – он стонет, закрывая глаза, и замирает, не двигаясь, словно наслаждаясь этим моментом. Он похоронен глубоко внутри меня, возвращается домой, как будто это то, чему он всегда принадлежал.

– Я тоже скучала по тебе, – бормочу я, зарываясь пальцами в волосы у него на затылке.

Я дергаю за почти белые пряди, когда он выходит из меня и толкается снова. Тэтч крепко сжимает мои бедра, оставляя на моей бледной коже фиолетовые синяки, на которые я буду давить, просто чтобы вспомнить этот момент.

Стол качается под ним, банки и ручки скатываются на пол теплицы, но он не останавливается, а я ему не позволяю. В наших телах есть дикая потребность, которая зовет друг друга. Близость никогда не бывает достаточной. Я хочу проникнуть под его кожу, в его сердце. Я не верю в бога, но я бы поверила, если бы только он пообещал превратить меня обратно в ребро Тэтчера, когда я умру.

Тэтчер в моем разуме, теле и душе. Без него нет существования.

Я кусаю его за плечо, когда он притягивает меня к себе, заставляя свой член входить и выходить из меня, мое тело становится податливым для него. Я чувствую, как каждый дюйм моих внутренних стенок скользит по нему. При каждом длинном толчке вперед он попадает в ту точку, от которой у меня перед глазами вспыхивают звезды.

– Тэтч, еще, – я хнычу. – Дай мне еще…

У меня перехватывает дыхание, моя спина внезапно оказывается прижатой к столу, а рука Тэтча давит мне на горло, удерживая на месте. Моя задница практически свисает с края, но он удерживает меня, насаживая меня так глубоко, что поджимаются пальцы ног.

– Поиграй со своей несчастной киской для меня, заставь ее умолять об оргазме, – он мычит, сдавливая мне дыхательные пути, просто чтобы напомнить, как далеко он мог бы зайти, если бы захотел.

Моя рука скользит вниз по моему телу, находя вершину бедер. Я промокла насквозь, влага стекает мне на ладонь, когда я обвожу чувствительный комок нервов.

– Блядь! – вскрикиваю я. Удовольствие, нарастающее в моем животе, заставляет меня выгибать спину, прижимаясь к нему.

Тело Тэтчера прижимается в ответ, его движения не замедляются, когда он целует меня в губы. Страстный поцелуй, в котором каждая его частичка вливается в мое горло. Мой язык преследует его, пока они не начинают танцевать в гармонии.

Он пожирает меня, и я с радостью позволяю ему это. Я бы позволила ему разорвать меня на части, просто чтобы прикоснуться к сердцу, которое бьется для него, потому что я знаю, что он позволил бы мне сделать то же самое. Я знаю, что если бы я прорезала себе путь в грудь Тэтчера, то услышал бы, как его кроваво-красное сердце зовет меня по имени, снова и снова.

– Скажи это, – требует он у моего рта, мои губы вибрируют от звука его голоса.

На моем лице появляется блаженная улыбка, давление в нижней части тела усиливается, когда я начинаю тереть свой клитор немного быстрее. Внутри меня все сжимается так, что готово разорваться пополам.

– Я люблю тебя, – шепчу я, наблюдая, как загораются его глаза.

– Скажи это еще раз.

– Я люблю тебя. Я люблю тебя. Я люблю тебя…

Я повторяю эти слова снова и снова, пока он находит удовольствие в моем теле. Я произношу их до тех пор, пока моя спина не выгибается, и я издаю беззвучный крик. Экстаз накатывает на меня волнами, я чувствую, как член Тэтчера пульсирует внутри, наполняя меня.

Мое тело гудит от избытка эндорфинов, каждый из которых пытается догнать другой в моем мозгу. Голова Тэтча падает мне на грудь, он все еще находится внутри меня, в то время как его грудь вздымается.

Мы лежим в тишине, наслаждаясь ощущением близости друг к другу. Я нежно провожу пальцами по его волосам, пока он не поднимает глаза. Положив подбородок мне на грудь, он наблюдает за мной.

– Позволь мне умереть первой, – бормочу я, как будто это не случайно и не болезненно. Может быть, потому что это не для нас.

– Нет.

– Я могу скучать по тебе. Я могу злиться на тебя, но я отказываюсь жить в мире без тебя.

Если бы я сказала людям в Пондероза Спрингс, что Тэтчер Пирсон держал для меня зонтик и умолял расшифровать эмоции, они бы все рассмеялись. Они бы назвали меня лгуньей. Они не поверят, если я скажу, что по утрам он обнимает меня так крепко, что я почти не могу дышать, что он всегда ждет, пока я усну, прежде чем задуть свечи в доме.

Они никогда не поверят, что мальчик, который является зимой, монстр из Пондероза Спрингс, сгорает под моими руками, осыпая мою грудь слишком мягкими для его репутации поцелуями, прежде чем сказать:

– Никто не умрет ни первым, ни вторым, – шепчет он. – Ты и я, Милый Фантом? Мы обманем смерть. Мы идем рука об руку, всегда.